Книга Оружие возмездия  - Макс Глебов

Похоже, мне удалось удивить наместницу. Не скажу, что в эмоциях жаберов я так уж хорошо разбирался, но тут уж даже мне это стало очевидно. Еще раз бросив взгляд в сторону, Илоа ответила почти без паузы на обдумывание.

– Учитывая все обстоятельства, адмирал, с вашей стороны это очень щедрое предложение. Но, как я понимаю, альтруизмом к врагам вы не страдаете, а значит, за такие условия вы немало захотите и от нас. Древние технологии, я полагаю?

– Естественно, госпожа Илоа, естественно, – усмехнулся я. – Но не только это. Вы немедленно прекращаете всякое сопротивление, выключаете силовые и маскировочные поля, деактивируете оружие и принимаете наши абордажные партии на орбитальные крепости. Все оставшееся у вас вооружение, оборудование и базы данных должны сохраниться в том состоянии, в котором они были до сражения. Думаю, вы понимаете, что это в ваших собственных интересах. Любой саботаж или порча имущества и оружия немедленно приведут к аннулированию наших договоренностей. Кроме того, мне нужно добровольное и инициативное содействие ваших специалистов в освоении нашими инженерами и учеными любых имеющихся у вас технологий. Активное содействие в этом вопросе будет всячески поощряться. Именно этот путь может в перспективе нормализовать отношения наших рас. В какой мере – будет зависеть только от вас самих.

– Есть еще один момент, адмирал, – чуть помолчав, и как будто на что-то решаясь, произнесла наместница. – Вы упомянули трибунал трех рас для тех, кто принимал решение о начале войны. Как наместница планеты, я являюсь членом Верховной Ложи, а все подобные решения у нас принимает именно она.

– Я думаю, подход будет индивидуальным, госпожа Илоа, – ответил я, глядя в глаза наместнице. – Уверен, трибунал учтет многочисленные смягчающие обстоятельства. Например, своим своевременным решением о прекращении сопротивления, вы можете сохранить жизни нескольким тысячам кваргов-десантников, которые неизбежно погибли бы при штурме городов. Я непременно выделю этот факт в отчете о сражении, если конечно, ваша капитуляция действительно станет фактом. Ну и дальнейшее добровольное содействие оккупационным властям тоже, несомненно, сыграет свою роль. Своего нынешнего поста вы, безусловно, лишитесь, но во всем остальном ваше будущее представляется мне вполне комфортным.

Наместница молчала несколько секунд, обдумывая мои слова. Потом подала какой-то знак подчиненным, и поле зрения камеры расширилось, открывая моему взгляду все помещение командного пункта противника.

Илоа чуть повернулась в сторону немолодого жабера, явно принадлежавшего к военной касте.

– Команд-лидер Сиол – в голосе наместницы прорезались жесткие нотки, – вы слышали требования адмирала Лаврова. Мы принимаем предложенные им условия капитуляции. Прикажите войскам прекратить огонь.

* * *

– Не слишком ли много вы им пообещали, Игорь Яковлевич? – в глазах президента Тобольского читалось сомнение. – Никто, естественно, не будет оспаривать или отменять ваши решения, мы ведь сами наделили вас чрезвычайными полномочиями, и, наверное, вам там, на месте, было виднее. Но все же… Вы не находите, что жаберы заслуживают более жесткого отношения?

– Я стараюсь учиться на уроках истории, а они говорят о том, что побежденного противника нужно либо полностью уничтожить, либо создать ему приемлемые условия существования. Первый путь явно не наш. Не уверен, что даже кварги решились бы на тотальный геноцид. Ну а если оставлять в живых миллиарды побежденных врагов, то создавать им невыносимые условия жизни очень опасно. Вы помните, к чему привел Версальский мирный договор?

– Я в курсе, адмирал, что вы интересуетесь военной историей, – обозначил легкую улыбку президент. – Версальский мир поставил точку в первой мировой войне и наложил на Германию ряд жестких ограничений. Очень жестких, насколько я помню.

– Это был грабительский и унизительный для Германии договор, господин президент. У нее отбирали многие исконные земли, фактически запрещали иметь нормальную армию и флот… А когда побежденный унижен и втоптан в грязь, он находится в постоянном поиске пути, который позволит изменить это невыносимое положение. И тогда довольно быстро нашелся яркий харизматичный лидер, который показал немцам такой путь – путь новой войны. В тот раз страны-победительницы своими руками заложили изрядный заряд взрывчатки под будущее мирное сосуществование наций, и в итоге мир продержался всего двадцать лет. Предлагая жаберам условия капитуляции, я не хотел повторять эту ошибку. Я устал от войны, господин президент, и не хочу через десять-пятнадцать лет снова вести в бой линкоры и высаживать десанты на мятежные планеты. Цивилизация жаберов сама медленно движется к закату. Среди них есть еще лидеры, обладающие сильной волей и способные вести за собой других. Я встречался с одним таким в бою… Но подобные личности появляются среди них все реже. Их государственный строй – странная смесь олигархии и авторитаризма, и судьбы их мира решаются в сравнительно узком кругу. К решениям о превращении кваргов в рабов и разжигании их силами войн с другими расами имели отношение считанные сотни из миллиардов жаберов. Они, безусловно, должны ответить за все. Конечно, какая-то часть населения поддерживала их политику, но основной массе обывателей все это было глубоко безразлично. Главная цель этого подавляющего большинства – сохранить жизнь такой, какой она была последнюю тысячу лет. Жаберы постепенно впадают в прострацию и спячку, и, мне кажется, не нужно им в этом мешать, а то, проснувшись, они могут сделать что-то такое, что нам может очень сильно не понравиться.

– Возможно, вы и правы, адмирал, – задумчиво произнес Тобольский. – Да и согласие жаберов на передачу нам древних технологий дорогого стоит.

– И это тоже сыграло немалую роль в моем решении, господин президент, – согласился я с уточнением Тобольского, – Жаль, конечно, что мы захватили лишь одну из планет периферийной звездной системы. Думаю, в системе обороны столичного мира жаберов нас может ждать еще много неприятных сюрпризов, но и трофеи, я полагаю, окажутся немалыми.

– Уже планируете следующий удар, адмирал? – усмехнулся президент. – Не рановато замахиваться на столичную систему противника? Если судить по вашему отчету, даже захват одной планеты в приграничной системе потребовал огромных ресурсов. Военная промышленность трех рас больше месяца работала на эту операцию, напрягая все силы. Если продвигаться такими темпами, то на достижение победы уйдут годы.

– У нас нет этих лет, господин верховный главнокомандующий, – покачал я головой, разливая по чашкам очередную порцию фруктового чая и выуживая из вазочки неизменное имбирное печенье. – Именно поэтому бить нужно в центр. В столичной системе жаберов находятся почти все их олигархи. Сбежать они не смогут – наш флот держит окрестности Мю Андромеды под плотным контролем.

– Они не сдадутся так просто. То, чем вы купили наместницу Илоа, здесь не сработает. Жаберов, развязавших эту войну, прощать нельзя ни при каких обстоятельствах – нас не поймут ни кварги, ни ящеры, ни наши люди. Слишком много мы все потеряли…

– Я понимаю. И полностью согласен, что к правителям жаберов пощады быть не может, и это заставит врага отбиваться до конца. Но в сложившихся обстоятельствах я не вижу иных вариантов для быстрой победы. Будь ситуация иной, можно было бы неспешно и практически без потерь отгрызать у жаберов по одной-две планеты в месяц. Да, долго, зато практически без потерь, и противопоставить жаберы такому плану не смогли бы ничего. Гибель их флота фактически предрешила исход войны. Вопрос теперь стоит только в сроках их окончательного поражения.